Меня зовут Анастасия. Мне 22 года.
Я родилась в городе Могилеве. Закончила художественную школу. После школы поступила в областной лицей с углубленным изучением английского, истории и обществоведения. 11 класс заканчивала уже в Лицее №2 города Минска, в классе углубленного изучения языка и литературы.
Моя мама, бабушка и тетя в свое время учились на технических специальностях, поэтому я также решила попробовать себя в этой области, несмотря на увлечение творческими и гуманитарными сферами. Было интересно – справлюсь ли я с техническими науками? Именно по этой причине решила поступить в Белорусский национальный технический университет (БНТУ) на машиностроительный факультет, специальность – технологическое оборудование машиностроительного производства.
Проучиться успела лишь один полный курс, поэтому все нюансы специальности узнать не успела. Мы изучали материаловедение, инженерную графику, физику и высшую математику, а также общие предметы: историю, химию, английский, занимались физкультурой. На лабораторных работах по материаловедению я всегда добровольно вызывалась для участия в различных опытах. Этот предмет, несмотря на толстые тома теории, был интересным и увлекал динамичностью по время проведения практических занятий.
Учёба шла хорошо. В целом всё давалось легко, пересдач не было. В группе я, единственная девушка, была старостой и активисткой.
Вспоминая свою учёбу в университете, хотелось бы отметить, что кроме плюсов хватало и минусов. Нас обучали по старой программе, оборудование было очень старым. Мне запомнилась ситуация, когда на предмете «Введение в машиностроение» заведующий кафедрой показывал нам станки старых образцов, ни один из которых уже не использовался в Беларуси, а примера рабочего и функционирующего станка не было.
Саму систему обучения, когда студенты почти целый день сидят в аудитории, я также назвала бы устаревшей. Дистанционное обучение во время пандемии Covid – 19 показало, что почти 50% информации доступны для самостоятельного изучения.
Программа первого курса была достаточно общей. Так же мой курс был вторым, который обучался по 4-летней программе (до этого на моей специальности учились 5 лет). В начале учебного года нам заявили: «Мы в точности не знаем, кем вы будете по окончанию». В таких условиях было трудно искать мотивацию и строить какие-то конкретные планы на будущее.
Хотя, как я уже отметила, учеба шла без проблем, сильного интереса она у меня не вызвала, поэтому уже к концу первого курса я решила, что свяжу свою жизнь с чем-то более творческим.
Мое мнение – в белорусской системе образования не хватает современного подхода, прежде всего, свободы как для студентов, так и преподавателей.
Летом 2020 г. мне было всего 18 лет. На свою первую акцию протеста я вышла в июне, в день задержания кандидата в президенты Виктора Бабарико. После этого события я начала более активно интересоваться происходящим, читать независимые белорусские медиа, общаться со знакомыми на различные политические темы. Это, в свою очередь, помогло мне сформировать свое личное мнение по поводу событий в стране.
9 августа я с белой лентой на руке поехала в Могилев, чтобы принять участие в своих первых президентских выборах. На следующий день я вернулась в Минск, где стала свидетельницей событий возле станции метро «Пушкинская». После увиденного там я пришла домой уже «другим» человеком. До этого я видела лишь нарушения закона и, как я считаю, нечестные выборы, но подобные зверства против мирных беларусов были выше моего понимания. Мир в моих глазах просто перевернулся. С тех пор я ежедневно выходила на женские цепи солидарности, воскресные марши, присоединилась к студенческому протестному движению.
Когда начался учебный год, я подумала: «Как можно ходить на пары, когда такое происходит в стране?». Первого сентября я присоединилась к студенческому маршу. Мне хотелось продемонстрировать, что я, студентка, не поддерживаю действия власти. Я считала важным протестовать именно как студентка, потому что студенты — это важная и активная часть общества. В каком-то смысле студенты – движущая сила общества, которая имеет право голоса и должна иметь возможность им пользоваться. Я считала и считаю, что мы должны быть услышаны.
В тот день студенческая колона из БНТУ и других университетов планировала идти к Министерству образования с петицией поддержать студентов в трёх основных требованиях – новые выборы, прекращение насилия и освобождение политзаключенных. Однако, дойти к министерству мы не смогли, как и не смогли получить аргументированный ответ со стороны представителей «властей» на вопрос, почему наши требования не правильные? Почему нас разгоняли по пути к министерству? Почему министерство не дало публичный комментарий по нашей петиции и студенческому маршу?
Позднее студенты моего и других вузов продолжали собираться на акции, при этом, не нарушая правила университета. Мы собирались в свободное от учебы время (на перерывах) и проводили мирные акции без использования символики, так как это было запрещено на территории вузов. Однако, мы всё равно столкнулись с репрессиями со стороны администрации университета. Только после национальной забастовки из моего университета отчислили более 50 студентов. Я в то время отбывала административный арест за участие в «Марше молодости», за что меня тоже отчислили.
После освобождения и отчисления я снова была задержана сотрудниками КГБ уже в качестве подозреваемой по статье 342 УК РБ и стала фигуранткой «дела студентов». В него входило 11 студентов и 1 преподаватель. Нас обвинили в организации студенческих акций по всей территории Беларуси, грубом нарушении общественного порядка и даже во введении санкций со стороны ЕС и США (хотя, санкции были введены гораздо позже, в апреле 2021 года)! В итоге нас осудили на 2 года и 6 месяцев лишения свободы.
Настоящим моральным испытанием для нас стало то, что на суде в качестве свидетелей стороны обвинения выступали наши преподаватели, деканы, ректоры. Те немногие, что пытались нас защитить и говорили правду, насколько мне известно, не задержались в университете надолго. Большинство свидетелей пытались говорить нейтрально, но при малейшем давлении судьи соглашались с абсолютно идентичными письменными показаниями, которые подписали за несколько месяцев до начала судебных заседаний. Это была ужасная картина. Мой декан вообще сказал, что не знает меня, хотя в 2019 году присылал моей маме письменную благодарность за воспитание дочери.
Мое мировоззрение перевернулось с ног на голову. Когда ты делаешь что-то правильное, честное, а за это попадаешь в тюрьму, приходится пересмотреть все свои принципы, идеалы и взгляды на жизнь. Когда люди, которые должны тебя чему-то научить и помочь в отстаивании своих прав, нагло врут в суде, а ты сидишь в клетке – приходит понимание, что не всё в этом мире устроено так, как следует.
В тюрьме я столкнулась с ворами, мошенниками, убийцами. Я старалась смотреть на происходящее, как на удивительную возможность, будучи невиновной, узнать, как устроена вся эта карательная система. Было страшно. Первый год заключения я все еще отчаянно верила, что нас всех вот-вот отпустят, что справедливость восторжествует и кошмар закончится, но этого не случилось. В 2020 году, в начале протестов, большая часть людей верила в скорую победу над диктатурой, но с каждым месяцем эта вера угасала. Я знаю, что сейчас многие люди уже не верят в быстрые перемены и ничего хорошего от будущего не ждут. Для меня также очевидно, что этот процесс освобождения Беларуси от жестокой диктатуры займет годы, но я все же верю, что ужасный беспредел в стране закончится. Ведь история циклична.
После того, когда в 2020 г. я столкнулась с такой жестокостью, насилием и очевидной несправедливостью, пришлось многое переосмыслить. Я думала, что функция университета не только научить тебя каким-то профессиональным навыкам, но и помочь стать человеком, поддержать твою инициативу и стремления. Однако, к своему разочарованию я узнала, что в реальности все совсем не так. Я всегда верила, что человек стремится к свету, поэтому мне невозможно было поверить, что в мире бывают настолько злые и жестокие люди. Раньше мне казалось, что в тюрьме сидят только преступники, а оказалась там сама, будучи невиновной. Я много думала о жизни и происходящем в целом. В своем последнем слове на приговоре я сказала, что больше не верю людям, но никогда не перестану верить в людей.
Сейчас колючая проволока расширилась, она не только в СИЗО, колониях и тюрьмах. Вся Беларусь в колючей проволоке. Вся Беларусь – тюрьма. Тысячи людей остаются в заключении. Тысячи людей освободились из заключения, но продолжают оставаться в неволе. Тысячи людей пострадали и не знают, как жить дальше. Именно поэтому я не оставила всё в прошлом, именно поэтому я не хочу забывать о том, что произошло со мной и моей семьей.
После освобождения я получила запрет на выезд из Беларуси. О восстановлении в университете не могло идти и речи, потому что в приказе о моем отчислении отсутствовала строчка «с возможностью восстановления», которая обычно есть во всех приказах (во всяком случае я видела эту фразу в других приказах своего ВУЗа). Пять месяцев в Беларуси я работала, учила язык, занималась танцами.
Чтобы отменить запрет на выезд из Беларуси, я обратилась в суд, но снова оказалась в заключении на 30 суток. После этого мне все же удалось уехать в Литву.
В этом учебном году я не успела поступить учиться. Я оказалась 22-летней девушкой без образования и каких-либо специализированных навыков, что очень непросто. Однако, я не сдаюсь! Сейчас активно занимаюсь творчеством: пишу картины, создаю украшения из эпоксидной смолы, занимаюсь танцами, прохожу курсы СММ и вот-вот начну посещать курсы графического дизайна. Не уверена, что в будущем вернусь в техническую сферу. Но я уверена, что в жизни я однозначно не сдамся!